Марина Цветаева

1. Марина Ивановна Цветаева1892—1941Жизнь, творчество, судьба

2. Душа и имя Пока огнями смеется бал, Душа не уснет в покое. Но имя Бог мне иное дал: Морское оно, морское! В круженье вальса, под нежный вздох Забыть не могу тоски я. Мечты иные мне подал Бог: Морские они, морские! Поет огнями манящий зал, Поет и зовет, сверкая. Но душу Бог мне иную дал: Морская она, морская!

3. Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья, Я родилась. Спорили сотни Колоколов. День был субботний: Иоанн Богослов.

4. Марина Ивановна Цветаева родилась 26 сентября (8 октября) 1892 года в московской профессорской семье в день, когда православная церковь празднует память апостола Иоанна Богослова. Об уровне образования, воспитания поэтессы в детстве и юности говорит уже тот факт, что родилась она в высококультурной семье, преданной интересам науки и искусства.

5. Ее отец — Иван Владимирович Цветаев, (1847-1913), русский ученый, специалист в области античной истории, филологии и искусства, член-корреспондент Петербургской Академии Наук. Он основал один из уникальнейших музеев столицы Музей изящных искусств в Москве (современный Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина) и был его первым директором.

6. Мать — Мария Мейн происходила из обрусевшей польско-немецкой семьи, была талантливой пианисткой, ученицей Антона Рубинштейна. Она великолепно играла на рояле, «залила детей музыкой», как позднее выразилась поэтесса. В детстве из-за болезни матери (чахотки) Цветаева подолгу жила в Италии, Швейцарии, Германии; перерывы в гимназическом образовании восполнялись учебой в пансионах в Лозанне и Фрейбурге. Умерла Мария еще молодой в 1906 году, и воспитание двух дочерей, Марины и Анастасии, и их сводных брата Андрея и сестры Валерии стало делом глубоко их любившего отца. Он старался дать детям основательное образование, знание европейских языков, всемерно поощряя знакомство с классиками отечественной и зарубежной литературы и искусства

7. Сёстры Марина и Анастасия. 1905 год

8. ТОЛЬКО ДЕВОЧКА Я только девочка. Мой долг До брачного венца Не забывать, что всюду - волк И помнить - я овца. Мечтать о замке золотом, Качать, кружить, трясти Сначала куклу, а потом Не куклу, а почти. В моей руке не быть мечу, Не зазвенеть струне. Я только девочка, - молчу. Ах, если бы и мне Взглянув на звёзды знать, что там И мне звезда зажглась И улыбаться всем глазам, Не опуская глаз!

9. Семья Цветаевых жила в уютном особняке в Трёхпрудном переулке

10. Ты, чьи сны еще непробудны,Чьи движенья еще тихи,В переулок сходи Трехпрудный,Если любишь мои стихи.О, как солнечно и как звездноНачат жизненный первый том,Умоляю—пока не поздно,Приходи посмотреть наш дом!Будет скоро тот мир погублен,Погляди на него тайком,Пока тополь еще не срубленИ не продан еще наш дом.Этот тополь! Под ним ютятсяНаши детские вечера.Этот тополь среди акацийЦвета пепла и серебра.Этот мир невозвратно-чудныйТы застанешь еще, спеши!В переулок сходи Трехпрудный,В эту душу моей души. С мужем и сестрой в бывшей детской. На стене - портрет бабушки Марии Лукиничны Бернацкой

11. Цветаевы долгие годы были связаны с Тарусой, каждый из них пронес любовь к здешним местам через всю жизнь. Их до сих пор считают первыми дачниками, ибо именно с них пошла мода на приезд в Тарусу москвичей на отдых в летнее время

12. Оказались Цветаевы в Тарусе благодаря двоюродной сестре Ивана Владимировича — Елене Александровне Добротворской (урожденной Цветаевой), пригласившей их туда. Она же вместе со своим мужем — тарусским земским врачом Иваном Зиновьевичем Добротворским помогла им устроиться с жильем

13. В 1892 году, то есть в год рождения Марины Цветаевой, они сняли в долгосрочную аренду городскую дачу «Песочное» на берегу Оки. Приезжать туда стали с лета 1893 года уже с малолетней Мариной. Таким образом, Марину Цветаеву начали привозить в Тарусу с грудного возраста, когда ей еще не исполнилось года. С младенческого возраста связана с Тарусой и ее младшая сестра Анастасия — будущая писательница и мемуаристка. В «Песочном» Муся и Ася (так называли Марину и Анастасию домашние) жили в верхней части дома, в мезонине.

14. Таруса имела важное значение в формировании Марины Цветаевой как русского поэта. Она была для нее не только местом отдыха, но и источником вдохновения. Стихи о Тарусе, рожденные в Тарусе или вдохновленные Тарусой, она включила в свои первые сборники «Вечерний альбом» 1910 года и «Волшебный фонарь» 1912 года. Следует добавить, что тарусские стихи в основном написаны Цветаевой в 16—20 лет. Тарусская проза создавалась ею в эмиграции в 1930-е годы, когда она не была уже в Тарусе более 20 лет. Воспоминания о любимых местах скрашивали ее жизнь на чужбине, и ностальгия по России у нее преломлялась через Тарусу. Наиболее известные ее произведения, связанные с Тарусой: «Лесное царство», «Паром», «В сумерках», «Приезд», «Мама на даче», «Новолуние», «Молитва», «Нине», «Волшебство немецких феерий…», «Ах, золотые деньки…», «Все у Боженьки сердце. Для Бога…», «Бежит тропинка с бугорка…», «В светлом платьице давно знакомом…», «Осень в Тарусе»

15. Ах, золотые деньки! Где уголки потайные, Где вы, луга заливные Синей Оки? Старые липы в цвету, К взрослому миру презренье И на жаровне варенье В старом саду. К Богу идут облака; Лентой холмы огибая, Тихая и голубая Плещет Ока. Детство верни нам, верни Все разноцветные бусы, — Маленькой, мирной Тарусы Летние дни. Ока близ Тарусы. Поленов В.

16. Писать стихи Марина начала с шести лет, а свое шестнадцатилетие отметила первой публикацией в печати. Ранняя литературная деятельность Цветаевой связана с кругом московских символистов. Она познакомилась с Валерием Брюсовым, оказавшим значительное влияние на ее раннюю поэзию, с поэтом Эллисом-Кобылинским, участвовала в деятельности кружков и студий при издательстве «Мусагет». Не менее существенное воздействие оказали на нее поэтический и художественный мир дома Максимилиана Волошина в Крыму (Цветаева гостила в Коктебеле в 1911, 1913, 1915, 1917).

17. В двух первых книгах стихов «Вечерний альбом» (1910), «Волшебный фонарь» (1912) и поэме «Чародей» (1914) тщательным описанием домашнего быта (детской, «залы», зеркал и портретов), прогулок на бульваре, чтения, занятий музыкой, отношений с матерью и сестрой имитируется дневник гимназистки, которая в этой атмосфере «детской» сентиментальной сказки взрослеет и приобщается к поэтическому. Исповедальность, дневниковая направленность акцентируется посвящением «Вечернего альбома» памяти Марии Башкирцевой. Башкирцева знаменита своим «Дневником», который она писала почти всю свою жизнь на французском языке. Изданный на многих языках мира, «Дневник» оказал большое влияние на Марину Цветаеву, 1858-1884

18. Особенности поэтического языка Сила цветаевских стихов поражала тем больше, что их сюжеты были, не только традиционны для женской лирики, но в какой-то степени даже обыденны. Но если раньше о любви рассказывал Он или от Его имени, то теперь голосом Цветаевой, о любви — как равная из равных — рассказывает Она, женщина. В первом альбоме Цветаевой встречаются стихи в форме сонета, что предполагает высокое мастерство, умение в четырнадцати строках сказать многое. Внимание к сонету требовало не только высокой стиховой культуры, но и емкость образа, четкость мысли. Стихи ранней Цветаевой звучали жизнеутверждающе, мажорно. Но уже в первых ее стихах была неизвестная прежде в русской поэзии жесткость, резкость, редкая даже среди поэтов-мужчин. В стихах Марины Цветаевой есть и твердость духа и сила мастера: Я знаю, что Венера — дело рук,Ремесленных, — и знаю ремесло.

19. Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я — поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет, Ворвавшимся, как маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти, - Нечитанным стихам! - Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто не брал и не берет!), Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед. Май 1913, Коктебель

20. Стихотворение «Моим стихам…», создано в 1913 году, когда поэтессе был двадцать один год. В нём поднята проблема значимости и оценки творчества для самого автора, поиска признания.. О значении этого стихотворения в жизни и творчестве Цветаевой лучше всех сказала сама поэтесса в 30-ые годы: «Формула – наперед – всей моей писательской и человеческой судьбы».

21. В 1911 году Цветаева познакомилась со своим будущим мужем Сергеем Эфроном в январе 1912 — вышла за него замуж. В этом же году у Марины и Сергея родилась дочь Ариадна (Аля). "...я замужем, у меня дочка 1-го года - Ариадна (Аля), моему мужу 20 лет. Он необычайно и благородно красив, он прекрасен внешне и внутренне. Прадед его с отцовской стороны был раввином, дед с материнской - великолепным гвардейцем Николая I. В Сереже соединены - блестяще соединены - две крови: еврейская и русская. Он блестяще одарен, умен, благороден. Душой, манерами, лицом - весь в мать. А мать его была красавицей и героиней. Сережу я люблю бесконечно и навеки. Дочку свою обожаю".

22. В 1913 году выходит третий сборник — «Из двух книг». Летом 1916 года Цветаева приехала в город Александров, где жила её сестра Анастасия Цветаева с гражданским мужем Маврикием Минцем и сыном Андреем. В Александрове Цветаевой был написан цикл стихотворений («К Ахматовой», «Стихи о Москве» и др. стихотворения), а её пребывание в городе литературоведы позднее назвали «Александровским летом Марины Цветаевой».

23. Анне Ахматовой Узкий, нерусский стан - Над фолиантами. Шаль из турецких стран Пала, как мантия. Вас передашь одной Ломаной черной линией. Холод - в весельи, зной - В Вашем унынии. Вся Ваша жизнь - озноб, И завершится - чем она? Облачный - темен - лоб Юного демона. Каждого из земных Вам заиграть - безделица! И безоружный стих В сердце нам целится. В утренний сонный час, - Кажется, четверть пятого, - Я полюбила Вас, Анна Ахматова.

24. - Москва! - Какой огромный Странноприимный дом! Всяк на Руси - бездомный. Мы все к тебе придём. Клеймо позорит плечи, За голенищем нож. Издалека - далече Ты всё же позовёшь. На каторжные клейма, На всякую болесть - Младенец Пантелеймон У нас, целитель, есть. А вон за тою дверцей, Куда народ валит, - Там Иверское сердце Червонное горит. И льётся аллилуйя На смуглые поля. Я в грудь тебя целую, Московская земля! 8 июля 1916. Москва у Цветаевой – приют и пристанище для всех бездомных на Руси. В стихотворении три героя: ты (Москва), мы (Мы все к тебе придём) , я (Я в грудь тебя целую). Москва – благословенная земля, сердце Руси, место, где исцеляются все раны.

25. «Имя твое — птица в руке…» Имя твое — птица в руке, Имя твое — льдинка на языке. Одно-единственное движенье губ. Имя твое — пять букв. Мячик, пойманный на лету, Серебряный бубенец во рту. Камень, кинутый в тихий пруд, Всхлипнет так, как тебя зовут. В легком щелканье ночных копыт Громкое имя твое гремит. И назовет его нам в висок Звонко щелкающий курок. Имя твое — ах, нельзя! — Имя твое — поцелуй в глаза, В нежную стужу недвижных век. Имя твое — поцелуй в снег. Ключевой, ледяной, голубой глоток… С именем твоим — сон глубок.

26. БлокЪ Марина Цветаева весьма скептически относилась к творчеству знакомых ей поэтов Единственным человеком, которого она боготворила в прямом смысле этого слова, являлся Александр Блок. Цветаева признавалась, что его стихи не имеют ничего общего с земным и обыденным, они написаны не человеком, а неким возвышенным и мифическим существом. Марина Цветаева посвятила этому поэту довольно много стихов, которые позже были оформлены в цикл «К Блоку». Часть из них поэтесса написала еще при жизни кумира, включая произведение под названием «Имя твое – птица в руке…», которое увидело свет в 1916 году. Это стихотворение в полной мере отражает то искреннее восхищение, которое Цветаева испытывает к Блоку, утверждая, что это чувство – одно из самых сильных, которое она испытывала когда-либо в своей жизни.

27. Годы Гражданской войны оказались для Цветаевой очень тяжелыми. В 1917 году Цветаева родила дочь Ирину. Сергей Эфрон служил в рядах Белой армии. Марина жила в Москве, в Борисоглебском переулке. Считала она этот дом волшебным и порой называла его «колодцем уюта и волшебства». Но именно здесь ей пришлось пережить революции и войну, здесь она прошла через нищету и голод. Здесь она переживала страшное известие о гибели мужа, оказавшееся впоследствии ложным, и смерть Ирины, которая умерла от голода в приюте в Кунцево в возрасте 3 лет. Обстановка дома была частично унаследована из родительского дома в Трехпрудном переулке

28. Две руки, легко опущенные На младенческую голову! Были – по одной на каждую — Две головки мне дарованы. Но обеими – зажатыми — Яростными – как могла! — Старшую у тьмы выхватывая — Младшей не уберегла. Две руки – ласкать-разглаживать Нежные головки пышные. Две руки – и вот одна из них За ночь оказалась лишняя. Светлая – на шейке тоненькой — Одуванчик на стебле! Мной еще совсем не понято, Что дитя мое в земле.

29. Гришка-Вор тебя не ополячил, Петр-Царь тебя не онемечил. Что же делаешь, голубка? — Плачу. Где же спесь твоя, Москва? — Далече. — Голубочки где твои? — Нет корму. — Кто унес его? — Да ворон черный. — Где кресты твои святые? — Сбиты. — Где сыны твои, Москва? — Убиты. 10 декабря 1917 В эти годы появился цикл стихов «Лебединый стан», проникнутый сочувствием к белому движению. Белая гвардия, путь твой высок: Черному дулу — грудь и висок. Божье да белое твое дело: Белое тело твое — в песок. Не лебедей это в небе стая: Белогвардейская рать святая Белым видением тает, тает... Старого мира — последний сон: Молодость — Доблесть — Вандея — Дон. 24 марта 1918

30. В мае 1922 года Цветаевой разрешили уехать с дочерью Ариадной за границу — к мужу, который, пережив разгром Деникина, будучи белым офицером, теперь стал студентом Пражского университета. Сначала Цветаева с дочерью недолго жила в Берлине, затем три года в предместьях Праги. В 1925 году после рождения сына Георгия семья перебралась в Париж. В Париже на Цветаеву сильно воздействовала атмосфера, сложившаяся вокруг неё из-за деятельности мужа. Эфрона обвиняли в том, что он был завербован НКВД и участвовал в заговоре против Льва Седова, сына Троцкого.

31. В отличие от стихов, не получивших в эмигрантской среде признания, успехом пользовалась ее проза, охотно принимавшаяся издателями и занявшая основное место в ее творчестве 1930-х годов. «Эмиграция делает меня прозаиком...»– писала Цветаева. Ее прозаические произведения – «Мой Пушкин», «Мать и музыка», «Дом у Старого Пимена», «Повесть о Сонечке», воспоминания о Максимилиане Волошине («Живое о живом»), М. А. Кузмине («Нездешний ветер»), Андрее Белом («Пленный дух»), Борисе Пастернаке, Валерии Брюсове и другие, соединяя черты художественной мемуаристики, лирической прозы и философии, воссоздают духовную биографию Цветаевой. К прозе примыкают письма поэтессы к Борису Пастернаку и Райнеру Рильке. Это своего рода эпистолярный роман. Также Марина Цветаева много времени уделяла переводам. В частности, ею переведены на французский язык четырнадцать пушкинских стихотворений.

32. Большинство из созданного Цветаевой в эмиграции осталось неопубликованным. В 1928 в Париже выходит последний прижизненный сборник поэтессы — «После России», включивший в себя стихотворения 1922—1925 годов. Позднее Цветаева пишет об этом так: «Моя неудача в эмиграции — в том, что я не эмигрант, что я по духу, то есть по воздуху и по размаху — там, туда, оттуда…» В 1930 году написан поэтический цикл «Маяковскому» (на смерть Владимира Маяковского), чьё самоубийство потрясло Цветаеву. Выстрел — в самую душу, Как только что по врагам. Богоборцем разрушен Сегодня последний храм. Ещё раз не осёкся, И, в точку попав — усоп. Было стало быть сердце, Коль выстрелу следом — стоп.

33. С 1930-х годов Цветаева с семьёй жила практически в нищете. Финансово ей немного помогала Саломея Андроникова. «Никто не может вообразить бедности, в которой мы живём. Мой единственный доход — от того, что я пишу. Мой муж болен и не может работать. Моя дочь зарабатывает гроши, вышивая шляпки. У меня есть сын, ему восемь лет. Мы вчетвером живём на эти деньги. Другими словами, мы медленно умираем от голода» (Из воспоминаний Марины Цветаевой)

34. Эмиграция явилась для поэтессы тяжелейшим испытанием, ибо она не желала идти в общем створе большинства соотечественников. Лучшим поэтическим произведениям эмигрантского периода присуще философская глубина, психологическая точность, экспрессивность стиля. Произведения эмигрантского периода – это последний прижизненный сборник стихов «После России», «Поэма горы», «Поэма конца», лирическая сатира «Крысолов», трагедии на античные сюжеты «Ариадна», опубликованная под названием «Тезей», и «Федра» и другие произведения. Во второй половине 1930-х Цветаева испытала глубокий творческий кризис. Она почти перестала писать стихи (одно из немногих исключений – цикл Стихи к Чехии (1938–1939) – поэтический протест против захвата Гитлером Чехословакии. Неприятие жизни и времени – лейтмотив нескольких стихотворений, созданных в середине 1930-х: Уединение: уйди, // Жизнь! (Уединение: уйди…, 1934), Век мой – яд мой, век мой – вред мой, / Век мой – враг мой, век мой – ад (О поэте не подумал…, 1934).

35. Есть счастливцы и счастливицы, Петь не могущие. Им - Слезы лить! Как сладко вылиться Горю - ливнем проливным! Чтоб под камнем что-то дрогнуло. Мне ж - призвание как плеть - Меж стенания надгробного Долг повелевает - петь. Пел же над другом своим Давид, Хоть пополам расколот! Если б Орфей не сошел в Аид Сам, а послал бы голос Свой, только голос послал во тьму, Сам у порога лишним Встав, - Эвридика бы по нему Как по канату вышла... Как по канату и как на свет, Слепо и без возврата. Ибо раз голос тебе, поэт, Дан, остальное - взято. Ноябрь - декабрь 1934

36. 15 марта 1937 г. выехала в Москву Ариадна, первой из семьи получив возможность вернуться на родину. 10 октября того же года из Франции бежал Эфрон, оказавшись замешанным в заказном политическом убийстве. В 1939 году Цветаева вернулась в СССР вслед за мужем и дочерью, жила на даче НКВД в Болшеве .

37. 27 августа была арестована дочь Ариадна, 10 октября — Эфрон. Судьба Марины Цветаевой после ареста мужа и дочери резко изменилась. Теперь она носит передачи в тюрьму, ее выгоняют с болшевской дачи, и как жена врага народа она остается без средств к существованию. У нее нет жилья, материальной поддержки. Она пишет письма к Сталину, обращается к Берии, но напрасно. Ее рукописи нигде не печатаются.16 октября 1941 года Сергей Яковлевич был расстрелян на Лубянке . Ариадна после пятнадцати лет заключения и ссылки реабилитирована в 1955 году.

38. Война стала для поэтессы второй трагедией. Фашисты подошли к стенам Москвы. Началась эвакуация москвичей в глубину России. Все, кто встречался с Мариной Ивановной в эти полтора месяца, которые отделяли ее отъезд с сыном из Москвы от начала войны, сходятся на том, что ее душевное состояние было крайне угнетенным и замкнутым. 8 сентября на пароходе «Александр Пирогов» она отплывает с эвакуированными в городок Елабуга в Татарии.

39. В этот период Цветаева практически не писала стихов, занимаясь переводами. 31 августа 1941 года, когда Москва висела на волоске от гибели, когда близкие ее где-то сидели по тюрьмам, она накладывает на себя руки. Есть несколько версий этой трагедии. Она была женой «врага народа», жить было негде. Преследуемая местными органами НКВД, которые вербовали ее как человека, знающего немецкий язык, на работу в органы, но она категорически отказалась, и ее система вычеркнула из жизни. Работать в Елабуге она не могла, во-первых, ее нигде не брали как жену врага народа, во-вторых, у нее были больные ноги и работать посудомойкой в столовой, куда ее взяли, она не могла, не было сил. Не было на что жить и кормить сына.

40. Марина Цветаева похоронена 2 сентября 1941 года на Петропавловском кладбище в г. Елабуге. Точное расположение её могилы неизвестно. На южной стороне кладбища, у каменной стены, где находится её затерявшееся последнее пристанище, в 1960 году сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, «между четырёх безвестных могил 1941 года» установила крест с надписью «В этой стороне кладбища похоронена Марина Ивановна Цветаева». В 1970 году на этом месте было сооружено гранитное надгробие.

41. В эмиграции она написала в рассказе «Хлыстовки»: «Я бы хотела лежать на тарусском хлыстовском кладбище, под кустом бузины, в одной из тех могил с серебряным голубем, где растет самая красная и крупная в наших местах земляника. Но если это несбыточно, если не только мне там не лежать, но и кладбища того уж нет, я бы хотела, чтобы на одном из тех холмов, которыми Кирилловны шли к нам в Песочное, а мы к ним в Тарусу, поставили, с тарусской каменоломни, камень: „Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева“».